В один из последних дней мая 1918 года председатель Совнаркома молодой Советской России В. И. Ленин, как обычно, задержался в своем кремлевском кабинете до глубокой ночи. Он ходил от окна до обитой белой клеенкой двери; иногда останавливался и внимательно вглядывался в висящую на стене карту с обозначением фронтов, охвативших огненным кольцом республику. В окне на фоне светлого ночного неба за музеем и библиотекой Румянцева проглядывались бездымные трубы — нечем топить и заводы стоят. Осьмушка хлеба — маленький пятидесятиграммовый ломтик, мокрый, похожий на глину, поблескивающий соломинками, половой, скорлупками проса. Но и этот ломтик в годы гражданской войны рабочим выдавали порой неделями и месяцами. В Москве и Петрограде уже давно из всех видов продовольствия выдают по карточкам лишь по 125 граммов плохо пропеченного хлеба. Бывают дни, когда население не получает и этого. Хлебные запасы и новой, и старой столиц окончательно исчерпаны. «А ведь хлеб в России есть, — продолжал размышлять Ленин, — но подвоз его из южных районов срывают белогвардейцы и контрреволюционные саботажники. А богатеи-кулаки припрятали зерно."Да, к врагам, навалившимся на обескровленную, истерзанную войной страну, прибавились разруха и голод. Ленин вздохнул, резким движением вынул правую руку из кармана и сел за стол. Чем больше вдумывался он в суть происходящих событий, тем больше убеждался: советская власть на краю гибели. Причем главным врагом является голод, свирепствующий в центральных промышленных районах. Передышка, которую дал Брестский мир, заключенный в 1918 г., как и предполагал Ленин, оказалась весьма недолговременной. Ее сменила иностранная военная интервенция и гражданская война. После Великого Октября контрреволюция, всерьез считавшая эту победу случайной, а Советскую власть неспособной справиться с катастрофической разрухой в экономике страны, наступившей в годы Первой мировой войны, надеялась легко справиться с властью трудового народа при помощи одного лишь саботажа. Контрреволюционеры всех мастей и расцветок ждали, что Советская власть в России в самое ближайшее время падет сама. Все зарубежные буржуазные газеты того времени именовали Великую Октябрьскую социалистическую революцию не иначе как «опасным экспериментом», обреченным на неизбежное и скорое поражение. «Одной из главных тем сообщений о России, — писали в 1920 году американские журналисты Уолтер Липпман и Чарльз Мерц, — были пророчества о «неизбежном» падении Советской власти». За два года, с ноября 1917 года по ноябрь 1919 года, газета «Нью-Йорк таймс» не раз и не два, а целых 91 раз сообщала, что дни Советов сочтены, либо что «им пришел конец». За это время на ее страницах Петроград падал шесть раз, дважды был сожжен дотла, находился в состоянии всеобщей паники. Его население неоднократно умирало от голода и не менее шести раз восставало против власти большевиков 1.
